Алексей Михайлович

Алексей Михайлович, второй царь московский из дома Романовых,сын царя Михаила Феодоровича и второй его жены Евдокии Лукьяновны (Стрешневой), род. в 1629 г., с трехлетнего возраста воспитывался под руководством боярина Бориса Ив. Морозова, человека умного и по тому времени образованного, слегка наклонного к новым обычаям, но хитрого и своекорыстного; последний, находясь при царевиче безотлучно в течение 13 лет, приобрел очень сильное влияние на своего питомца, отличавшегося благодушием и привязчивостью. 13-го июля 1645 г. 16-летний А. наследовал престол своего отца при чем, как видно из свидетельства Котошихина, косвенно подтверждаемого и некоторыми другими показаниями (напр., Олеария), последовало созвание земского собора, санкционировавшего воцарение нового государя признак того, что, по воззрениям людей XVII в., избирательное право земли, выразившееся в акте 1613 г., в принципе не прекратилось с кончиною первого царя из новой династии: по теории Котошихина, царя A., как и его отца, обрали на царство люди всех чинов Московского государства, однако, без ограничения (гласного или тайного) его царской власти в силу чисто субъективной причины, именно личного характера юного царя, слывшего "гораздо тихим" и сохранившего за собою не только в устах современников, но и в истории прозвание "тончайшего". След., царь А. является более самодержавным государем, чем был его отец; унаследованные от Смутного времени привычка и потребность обращаться за содействием к земщине слабеет; соборы, особенно полные, еще созываются, но уже значительно реже, особенно в позднейшие годы царствования, а приказное начало в государственной жизни берет перевес над земским. Царь окончательно становится воплощением нации, средоточием, от которого все исходит и к которому все возвращается. Такому развитию самодержавного принципа соответствует внешняя обстановка, неслыханное до того развитие придворного блеска и этикета, впрочем, не устранявшее простодушного, патриархального обхождения царя его приближенными. Не сразу, однако, царь А. мог поставить свою власть на недосягаемую высоту: первые годы его царствования напоминают события юности Иоанпа Грозного или затруднения, с какими пришлось бороться вначале царю Михаилу. По смерти матери (18 авг. того же 1645 г.) А. всецело подчинился влиянию Морозова, не имевшего более соперников. Последний ради укрепления своего положения сумел решить в желательном для себя смысле вопрос о женитьбе царя, устроив его брак с дочерью своего верного подручника, Марией Ильинишной Милославскою (16 янв. 1648 г., после того, как невеста, первоначально избранная самим А.- Всеволожская - была устранена под предлогом падучей болезни) и сам женившись на сестре царицы. Царский тесть Милославский заодно с Морозовым, пользуясь своим положением, начал выдвигать своих родных и друзей, не упускавших случая к наживе, и в то время, как молодой царь, во всем полагаясь на любимого и чтимого им "второго отца", мало вникал в дела лично, в народе накоплялось недовольство: с одной стор., отсутствие правосудия, лихоимство, тяжесть налогов, соляная пошлина, введен. в 1646 г. (отменена в начале 1648 г.), в соединении с неурожаем и скотским падежом, с другой стороны, благоволение правителя к иностранцам (близость к Морозову и влиятельное положение заводчика Виниуса) и иностранным обычаям (разрешение потреблять табак, сделанный предметом казенной монополии) - все это в мае 1648 г. привело к кровавой катастрофе. Непосредственное обращение толпы на улице к самому царю, до которого жалобы не доходили иным путем, благодаря неуместному и грубому вмешательству клевретов Морозова, разразилось мятежом, продолжавшимся несколько дней, осложнившимся сильным пожаром, который, однако, послужил к прекращению дальнейшего волнения. Морозова удалось спасти от ярости толпы и укрыть в Кирилловом Белозерском монастыре, но тем более поплатились его сообщники: думный дьяк Назар Чистый, умерщвленный мятежниками, и ненавистные начальники приказов земского и пушкарского, Плещеев и Траханиотов, которыми пришлось пожертвовать, выдав их на казнь, при чем первый был даже вырван из рук палача и убит толпою. Московский мятеж отозвался в том же году подобными же вспышками в отдаленных Сольвычегодске и Устюге; в янв. 1649 г. обнаружились в самой Москве новые, во-время подавленные попытки возмущения опять-таки против Морозова и Милославского. Гораздо серьезнее были вспыхнувшие в 1650 г. мятежи в Новгороде и Пскове, где производилась скупка хлеба для уплаты шведам части условленной суммы за перебежчиков из областей, отошедших к Швеции по Столбовскому миру. Вздорожание хлеба, вывозимого за границу, вызвало толки об измене бояр, всем заправляющих без ведома царя, дружащих иноземцам и заодно с ними замышляющих выморить голодом русскую землю. Для усмирения бунтов пришлось прибегнуть и к увещаниям, и к разъяснениям и к военной силе, особенно относительно Пскова, где волнение упорно продолжалось несколько месяцев. Однако, посреди этих смут и неурядиц правительство успело совершить законодательную работу весьма крупного значения,- кодификацию Соборного Уложения (см.). Согласно с давним желанием русских торговых людей, в 1649 г английская компания была лишена своих привилегий, поводом к чему, помимо различных злоупотреблений, послужила казнь короля Карла I: английским купцам отныне позволялось торговать только в Архангельске и с уплатою обычной пошлины. Реакция против начинавшегося обложения с иноземцами и усвоения чужих обычаев сказалась в новом запрещении торговли табаком. Несмотря на старания английского правительства после реставрации, прежние льготы англичанам возобновлены не были; но ограничение иностранной торговли внутри государства повело за собою в последующие годы, когда войны с Польшей и Швецией потребовали крайнего напряжения платежных сил, непредвиденные последствия: в казну нужно было стягивать возможно большие запасы серебряной монеты, а между тем обнаружилось сильное сокращение привоза серебра, поставляющегося ранее английскими купцами в слитках и в звонкой монете, подвергавшейся затем перечеканке. Правительство прибегло с 1655 г. к выпуску медных денег, долженствовавший ходить а1 pari с серебряными, что, однако, скоро оказалось невозможным, так как, уплачивая жалованье медью, казна требовала уплаты сборов и недоимок непременно серебром, а чрезмерные выпуски медной монеты и без того, делая размен фикцией, повели к быстрому понижению курса. Наконец, развивается также в громадных размерах производство фальшивых денег окончательно подрывало доверие к новому платежному средству, и последовало крайнее обесценение меди и, след., непомерное вздорожание всех покупных предметов. В 1662 г. финансовый кризис разразился новым мятежом в Москве, откуда восставшие бросились в с. Коломенское, летнее местопребывание царя, с требованием выдачи бояр, считавшихся виновными в злоупотреблениях и во всеобщем бедствии. На этот раз волнение было усмирено вооруженной силой, но медные деньги, бывшие еще целый год в обращении и упавшие в цене в 15 раз против нормальной стоимости, были затем уничтожены. Еще более тяжелое потрясение испытало государство в 1670-71 гг., когда ему пришлось выдержать борьбу не на жизнь, а на смерть с казацкой вольницею, нашедшей вождя в лице Стеньки Разина и увлекшею за собою массы эксплуатируемого народа и поволжское инородческое население (см. Разин). Наконец, к эпохе царя А. относится и тяжкий кризис в церковной жизни русского народа, начало векового раздвоения, вызванного "новшествами" Никона, но коренившегося в самых глубинах народного миросозерцания: церковный раскол открыто выразил идею безусловного преклонения перед авторитетом своей национальной старины, взятой в целом, без малейших уступок, и начал отчаянную борьбу за сохранение своей святыни против наплыва новых влияний, становящихся более и более ощутительными по мере приближения к концу XVII в. Суровые репрессивные меры, гонения и ссылки, имевшие результатом крайнее обострение религиозных страстей, экзальтированное изуверство, напрашивающееся на мученичество, проповедующее добровольное самосожжение, голодную смерть или самопогребение,- такова в общих чертах картина положения, созданного роковым церковным недоразумением (см. Аввакум, Никон, раскол); это положение еще крайне осложнилось и отягчилось лично для благодушного царя столкновением между ним и тою могучею личностью, энергия которой непосредственно вызвала к жизни таящийся в массах запас фанатизма: патриарх Никон, имевший ранее неограниченное влияние на царя А. и на весь ход государственных дел, второй "великий государь", ближайший (после удаления Морозова) друг и советник царя, владевший совестью последнего, резко поссорился с ним, покинул свой престол, и прискорбный конфликт завершился соборным судом, лишившим патриарха священного сана и осудившим его на заключение (см. Никон) Но тот же собор подтвердил главное дело Никона и, наложив на его противников бесповоротную анафему, окончательно уничтожил возможность примирения и объявил расколу решительную войну, которая и была принята: в течение 8 лет (1668-76) царским воеводам пришлось осаждать одну из народных святынь, явившуюся оплотом старины,- Соловецкий монастырь, брать его приступом и вешать захваченных мятежников. Одновременно со всеми этими тяжелыми событиями во внутренней жизни народа с 1654 г. и до самого конца царствования не прекращались внешние войны, толчок к которым дали происшествия в Малороссии, где Богдан Хмельницкий поднял знамя религиозно-национальной борьбы. Связанный первоначально невыгодным вечным миром, заключенным при его отце, поддерживавший в первые годы дружеские отношения к Польше (план общих действий, против Крыма), царь А. не мог отказаться от вковых традиций Москвы, от ее национальных задач и, после некоторых колебаний, должен был выступить решительным ходатаем за православный русский юго-запад и, наконец, принять под свою руку гетмана Богдана со всей Украиной, что означало войну с Польшей. Как ни трудно было решиться на этот шаг,- упустить добычу, которая сама давалась в руки, не воспользоваться таким исключительно благоприятным случаем для осуществления давнишних заветных стремлений, оттолкнуть от себя Малороссию с риском, что она бросится в объятия Турции, значило бы отречься от своей миссии и совершить трудно поправимое политическое безрассудство. Вопрос был решен на земском соборе 1653 г., вслед за чем совершилось принесение присяги в Переяславле (8 янв. 1654г.), и Малая Русь официально перешла под державу московского царя на условиях, обеспечивавших ее автономию. Открывшаяся немедленно война, в которой А. принимал личное участие, ознаменовалась блестящими, небывалыми до тех пор успехами московского оружия, завоеванием захваченного в Смутное время и окончательно отнятого по миру в 1654 г. Смоленска, всей Белоруссии, даже коренной Литвы с ее столицей Вильною (1654-55); московской государь принял в свой титул именование "всея Великия, Малыя и Белыя Руси самодержца", а также вел. князя Литовского. Вековой спор казался близок к разрешению; Польша, навлекшая на себя еще победоносное шведское нашествие, находилась на краю гибели, но именно совместные действия против нее двух врагов, отнюдь не бывших союзниками, скорее мешавших друг другу и претендовавших на одну и ту же добычу (Литву), послужили к спасению Речи Посполитой; вмешательству дружественной и единоверной Австрии, заинтересованной в ее поддержании против чрезмерно усилившейся Швеции, удалось склонить царя А. к перемирию с Польшей в 1656 г., с удержанием завоеванного и с обманчивой надеждой на будущее избрание его самого на польск. крест., главное же,- побудить его к войне со Швецией, как гораздо опаснейшим врагом. Эта новая война, в которой А. также лично участвовал (с 1656 г.), была очень несвоевременна, пока спор с Польшей не получил окончательного разрешения, но избежать ее по изложенным причинам было трудно: в качестве будущего короля Польши царь оказался даже лично заинтересованным в ее сохранении. Начав войну, А. решил попытаться осуществить другую давнишнюю и не менее важную историческую задачу России, - пробиться к Балтийскому морю, но попытка не увенчалась успехом, оказалась преждевременной: после первоначальных успехов (взятые Динабурга, Кокенгузена, Дерпта) пришлось потерпеть полную неудачу при осаде Риги, также Нотебурга (Орешка) и Кексгольма (Корелы). Кардисский мир 1661 г. явился подтверждением Столбовского, т. е. все взятое отдано обратно. Такая уступка была вынуждена начавшимися в Малороссии после смерти Хмельницкого (1657) смутами и возобновившейся польской войной. Присоединение Малороссии далеко еще не было прочным: между "москалями" и "хохлами", во многом весьма непохожими друг на друга и еще плохо знакомыми между собой, не замедлили возникнуть неудовольствия и недоразумения. Стремление добровольно поддавшегося края удержать целости свою административную особенность встречалось с московской тенденцией к возможному объединению управления и всех внешних форм жизни; предоставленная гетману самостоятельность не только во внутренних делах Украины, но и в международных отношениях, трудно согласовалась с самодержавной власть царя; казацкая войсковая аристократия чувствовала себя вольнее при польских порядках, чем при московских, и не могла ужиться с царскими воеводами, на которых, впрочем, и простой народ, более тянувший к единоверной царской Москве, чем к шляхетской Польше, имел не раз основания жаловаться. Уже Богдан имел неприятности с правительством, не мог привыкнуть к новым отношениям, был очень недоволен прекращением польской и начатием шведской войны, однако, несмотря на представлявшиеся искушения, остался верным данной присяге. После его смерти открылась борьба за гетманство, длинная цепь интриг и междоусобий, шатаний из стороны в сторону, доносов и обвинений, в которых трудно было не запутаться правительству. Выговский, перехвативший гетманство у чересчур молодого и неспособного Юрия Хмельницкого, шляхтич по происхождению и по симпатиям, тайно передался Польше на самых, по-видимому, заманчивых условиях (1658) и с помощью крымцев нанес сильное поражение кн. Трубецкому под Конотопом (1659). Дело Выговского тем не менее рушилось вследствие не сочувствия к нему рядовой казацкой массы, но малорусские смуты этим не кончились. В это же время возобновилась война с Польшей, успевшей избавиться от шведов и не желавшей идти на уступки в надежде на украинские брожения; об избрании царя А. на польский престол, которое и раньше обещалось лишь в виде политического маневра, не было больше речи. После первых успехов (победа Хованского над Гонсевским осенью 1659 г.) война пошла далеко не так удачно, как в первую стадию (поражение Хованского Чарнецким у Колонки, измена Юрия Хмельницкого, катастрофа при Чуднове, Шереметев в крымском плену,- 1660 г.; потеря Вильны, Гродна, Могилева,- 1661 г.). Правый берег Днепра был почти потерян: после отказа от гетманства Хмельницкого, постригшегося в монахи, его преемником оказался также присягнувший королю Тетеря; но на левой стороне, оставшейся за Москвой, после некоторых смут явился другой гетман,- Брюховецкий: так положено начало политическому раздвоению Украины. В 1663 - 64 гг. поляки воевали с успехом и на левой стороне, но не могли взять Глухова и отступили с большими потерями за Десну. После долгих переговоров оба государства, крайне утомленные войной, наконец, заключили в 1667 г. на 13¹/₂ лет знаменитое Андрусовское перемирие, разрезавшее Малороссию надвое: царь А. получил утраченные его отцом Смоленск и Северскую землю и приобрел вновь левобережную Украину, на правом же берегу только Киев с ближайшими окрестностями, уступленный временно, на два года (но не отданный обратно). Такой исход войны, во всяком случае, мог назваться успешным, но далеко не соответствовал первоначальным ожиданиям (напр., относительно Литвы) и, до известной степени удовлетворяя национальному самолюбию Москвы, сильно разочаровал и раздражил малорусских патриотов, отечество которых оказалось поделенным и более, чем на половину, возвращенным под ненавистное владычество, из-под которого столько времени и с такими усилиями пыталось выбиться (Киевщина, Волынь, Подолия, Галичина, не говоря уже о Белой Руси). Малорусские смуты не прекратились, но еще осложнились после Андрусовского перемирия (см. Малороссия, Дорошенко, Брюховецкий, Хмельницкий Юрий, Самойлович, Многогрешный). Гетман правобережной Украины, Дорошенко, ни за что не хотевший подчиняться Польше, готовый служить Москве, но лишь под условием полной автономии и непременного соединения всей Украины, решил в виду неисполнимости послед. условия подчиниться Турции, чтобы под ее властью достичь объединения Малороссии. Опасность, грозившая со стороны Турции и Москве, и Польше побудила бывших врагов уже в конце 1667 г. заключить договор о совместных действиях против турок; договор был затем возобновлен с королем Михаилом (Вишневецким) в 1672 г., и в том же году последовало вторжение султана Магомета IV, к которому присоединились крымский хан и Дорошенко, в Украину, взятие Каменца и заключение королем унизительного мира с турками, который однако не прекратил войны. Царские войска и левобережные казаки в 1673-74 гг. удачно действовали на правой стороне Днепра, и значительная часть последней вновь подчинилась Москве. В 1674 г. правобережная Украина вторично испытала ужас турецко-татарского опустошения, - но полчища султана опять удалились, не объединив Малороссии. - 29 янв. 1676 г. царь А. скончался. Его первая жена умерла уже 2 марта 1669 г., после чего А., чрезвычайно привязавшейся к боярину Матвееву, женился вторично (22 янв. 1671 г.) на его дальней родственнице Наталье Кирилловне Нарышкиной. Уже и раньше, в первые годы царствования А., европейские влияния проникали в Москву под эгидой Морозова; потом присоединение Малороссии с ее школами дало новый сильный толчок в направлении к Западу, имело результатом появление (и деятельность) киевских ученых в Москве, основание Ртищевым Андреевского монастыря с ученым братством, деятельность Симеона Полоцкого, как неутомимого писателя стихами и прозой, проповедника и наставника старших царских сыновей, вообще, перенесение латино-польской и греко-славянской схоластики на новую почву. Далее, Ордын-Нащокин, бывший начальником посольского приказа, является "подражателем иностранных обычаев", учредителем почты для заграничной переписки и основателем рукописных курантов (первых русских газет); а бежавший за границу подьячий того же приказа Котошихин, автор известного сочинения о современной ему России, представляется также несомненным и горячим западником. В эпоху же могущества Матвеева культурные заимствования становятся еще более ощутительными с 1672 г. при дворе царя появляются иноземные, а потом и свои "комедианты", начинают разыгрываться первые театральные "действа"; у царя и бояр заводятся европейские экипажи, новая меблировка, в иных случаях иностранные книги, дружба с чужеземцами, знание языков; курение табаку уже не преследуется, как прежде; затворничеству женщин приходит конец: царица уже ездит в открытом экипаже, присутствует при театральных зрелищах, царевны учатся даже у Симеона Полоцкого. Близость эпохи решительных преобразований явно чувствуется во всех этих фактах, равно как, в начинающейся военной реорганизации, в появлении полков "иноземного строя", в упадке отживающего местничества, в попытке устройства флота (верфь в с. Деднове, корабль "Орел", сожженный Разиным на нижней Волге; мысль об откупе курляндских гаваней для русских кораблей), в начавшемся устройстве заводов, в стремлении пробиться к морю на западе. Международные отношения мало-по-малу распространяются на всю Европу, до Испании включительно, между тем как в Азии русское владычество дошло уже до Великого океана, и утверждение на Амуре повело за собою первое знакомство и затем столкновение с Китаем.

Царствование А. М. представляет собою эпоху перехода от старой Руси к новой России, эпоху трудную, когда неудовлетворительность старого порядка давала себя чувствовать на каждом шагу и неудачами на войне, и резкими неурядицами внутри государства, когда правительство изыскивало способы к удовлетворению все более усложнявшихся задач внутренней и внешней политики, сознавало уже свою отсталость во всех сферах жизни и потребность вступить на новую дорогу, но еще не реобъявить войну старой замкнутости старалось обойтись при помощи паллиативов Царь А не был человеком сильного характера, был лишен качеств преобразователя, был способен на нововведения, не "требовавшие крутых мер, но не был рожден для борьбы и ломки, как его великий сын (см. Романовы, ХХХVI. ч. III, 199/200). Его способность сильно привязываться к людям (Морозов, Никон, Матвеев) открывала путь всяким влияниям, создавая всемогущих временщиков и подготовляя в будущем борьбу партий, интриги и катастрофы в роде событий 1648 г. Любимым его летним местопребыванием было с. Коломенское где он построил себе дворец, любимой потехой - соколиная охота. Умирая, царь А. оставил большое семейство: вторую жену, трех сестер, двух сыновей (Федора и Иоанна) и шесть дочерей (см. София) от первой жены, сына Петра (род. 30 мая 1672 г.) и двух дочерей от второй жены,- два лагеря, Милославских и Нарышкиных, не замедливших по его кончине начать между собою борьбу, обильную последствиями.

См.: Соловьев, "Ист. России с древн. времен", т. X - XII; Костомаров, "Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей", т. II, ч 1: "Царь А. М."; Ключевский, "Курс русск. ист.", ч. III, Платонов, "Лекции по русск. ист."; Покровский, "Русская история".

Н. Аммон.

Источники:

1. Энциклопедический словарь Гранат. Том 2/Изд. 11, стереотипное, под редакцией проф. Гамбарова Ю. С., проф. Железнова В.Я., проф. Ковалевского М.М., проф. Муромцева С.А., проф. Тимирязева К.А.- Москва: Русский Библиографический Институт Гранат - 1936.