Беккария

Беккария (Beccaria, маркиз Бонезана), Чезаре, знаменитый итальянский криминалист второй полов. XVIII в., род. в 1738 г. в Милане, в богатой патрицианск. семье, учился в пармск. иезуитской коллегии, затем в Павии, где получил степень доктора прав. Еще на школьной скамье увлекшись французскими энциклопедистами, Б. по окончании университета в союзе с несколькими друзьями основал общество молодых писателей (II Caffè), мечтавших о коренных обществен. преобразованиях и в частности о реформе безобразной уголовн. юстиции того времени. Эта сфера деятельности и определила характер мысли Б. Его славу создал трактат "О преступлении и наказании (Dei delitti е delle pene), ибо кроме этого, написанного в 26-летнем возрасте труда, Б не оставил ничего замечательного Хотя Б., подобно Дидро и Вольтеру был воспитанником иезуитов, но французская философская литература и частью итальянские писатели развили в душе Б., как он сам указывает, "чувства человечности, притупленные фанатическим воспитанием". По содержанию своему книга Б. явилась смелым вызовом по адресу существовавш. порядков угол. правосудия, несмотря на то, что часто он не договаривал до конца и "затемнял иногда света облаками", не желая сделаться жертвой тех, кого он называл "изуверами". Успех Б. был колоссален; все наиболее знаменитые и просвещенные представители эпохи встретили его книгу с энтузиазмом и восхищением; ее немедленно стали переводить на разные яз., Дидро написал к ней примечания, Вольтер ее комментировал, и она оказала сильное влияние на дополнительные томы французской энциклопедии. Дело в том, что книга Б. явилась первым в истории специальным уголовно-политическим трактатом, где была не только поставлена, но и решена сложная задача всестороннего и критическ. обозрения всей сферы уголовного правосудия. Последняя находилась в ужасном состоянии, ибо везде в законодательстве царили бессистемность, жестокость и произвол, а в науке угол. права - авторитета рутинеров. Против всех этих зол и направил свои удары Б., которого возмущали "варварское наследие прошлого, ужасающие мучения, расточаемые за недоказанные и даже за мнимые преступления, и стоны бессильных, отданных на жертву жестокому невежеству и низости".

В основу правосудия Б. кладет утилитарные принципы, а потому признает несправедлив. по самой своей природе наказания, не вызываемые необходимостью оградить обществен. безопасность; он энергично борется с судейским произволом и с жестокостью кар, категорически осуждая "стремление терзать и мучить чувствующее существо". Наказания должны быть умеренными и соответствовать культурному уровню, достигнутому данным народом; они должны смягчаться по мере смягчения нравов и укрепления социальных понятий. Вообще, по мнению Б., важно, чтобы во имя общественной пользы природа и тяжесть наказания соответствовали природе и тяжести преступления, ибо одинаковая кара тяжких и легких преступлений оскорбляет в народе нравственное чувство и уничтожает стимулы к воздержанию от более тяжких преступлений. Законы не должны отождествлять преступного с греховным и безнравственным, и потому там, где нет действия, приносящего вред, не может быть и наказания. Там же, где наказание необходимо, не жестокость его, а быстрота и неизбежность производят наибольшее впечатаете и являются могучей силой, обуздывающей стремление к преступлению. Особенно энергично и с богатой аргументацией Б. отстаивает требование равенства наказаний, которое до него никто не выставлял с полной определенностью; он не допускает никаких сословных привилегий и категорически заявляет, что там, где знатные и властные отделываются пустяками, а простой народ несет всю тяжесть суровых кар, - "разрушаются все понятия о справедливости и долге, и на их место поставляется право сильного".

Из отдельных учений Б. необходимо отметить его отношение к смертной казни и пыткам. Б. бесспорно принадлежит честь первого выступления со всесторонне обоснованным и принципиальн. отрицанием смертной казни. Он доказывает, что в благоустроенном государстве не может быть потребности искоренять гражданина, а потому смертная казнь не вызывается необходимостью; он приводить интересные исторические примеры в доказательство ее бессилия; он выясняет вредное и развращающее влияние казней на толпу; он протестует против той "нелепости, что законы, порицая убийство, допускают убиение преступника", а на возражение, что казни всегда существовали в истории человечества, отвечает, что всемирная история знает море заблуждений, и что "против истины нет давности", - словом он указыв. Почти все важнейшие доводы против смертной казни, легшие в основу дальнейшего энергичного и успешного похода против нее в литературе. С полным отрицанием относится Б. и к важнейшей язве современного ему процесса - пытке. Он дополнил и развил сказанное здесь до него и привел ряд новых доказательств. Его основное положение гласит, что до судебного приговора человек не может быть назван преступником, а потому мучить его пыткой значит наказывать его до приговора, пользуясь правом силы; он указывает и на нелепость того порядка, когда требуют, чтобы обвиняемый был своим собственным обвинителем, и предполагают, что "мучение - это форма, (из которой вылепливается истина, как будто мера ее кроется в мускулах и жилах несчастного".

Возражая, далее, против доносов и тайных обвинений, как могуществен орудия тирании, требуя серьезной реформы тюрем и уничтожения их ."мрака и голода" и вообще создавая проекты коренной реформы репрессии, Б. обратил серьезное внимание и на предупреждение преступлений. Независимо от указаний на ряд социальн. причин отдельных преступл., напр., детоубийства, он дает меткую критику ошибочн. действий власти, способствующих росту преступности. Он резко порицает стремлен. запрещать множество безразличн. действий, распространять полузнание взамен настоящего просвещен. и налагать стеснения в виду возможн. злоупотреблений свободой, подводя всех под один грубый и нивеллирующ. шаблон. Он даже выставляет категорическое положение, гласящее, что кары получают оправдание лишь тогда, когда законы одновременно "стремятся к предупреждению преступлений всеми наилучшими и доступными по условиям данного государства средствами". - Таково богатое содержание книги Б., по справедливости стяжавшее ему славу глубокого и талантливого политика-реформатора. После Б. широко развивается могучий реформаторск. поток, который, в конце концов, смел старые порядки уголовного правосудия, но Б. был одним из наиболее важных и одаренных инициативой борцов против язв старого порядка и своими трудами он наметил путь для будущего. Ум. в 1794 г. См. Beccaria, "Dei delitti е delle pene", 1764 (фр. пер. 1856 г.; рус. пер. 1879 г. Зарудного); Gantù, "Beccaria et le droit pénal" (trad. 1885); Faustin Hélie, "Introduct. et commentaire" к пер. 1856 г. книги Беккарии; Чубинский, "Очерки уголовной политики" (1905).

М. Чубинский.

Источники:

1. Энциклопедический словарь Русского библиографического института Гранат. Том 5/11-е стереотипное издание, до 33-го тома под редакцией проф. Ю. С. Гамбурова, проф. В. Я. Железнова, проф. М. М. Ковалевского, проф. С. А. Муромцева и проф. К. А. Тимирязева- Москва: Русский Библиографический Институт Гранат - 1937.